Рецензии на фильмы
Пожалуй, если и можно поверить в существование тайной высокотехнологичной африканской страны с монархической формой правления, то только в киновселенной Marvel. В новом блокбастере студии, «Чёрная пантера», бесчисленной армии поклонников, нетерпеливо ждущей продолжения «Мстителей», предлагается ненадолго отойти от основной сюжетной линии франшизы и погрузится прямиком в африканские саванны. Там, среди неповторимого природного ландшафта и завораживающего водопада Виктория, неожиданно возникает утопическая цивилизация с небоскрёбами, тогда как в реальности всё, увы, наоборот: вместо Эльдорадо африканский континент является скорее средоточием нищеты и непросвещённости.
У Спилберга, в общем, исторический контекст часто бывает основополагающим. «Секретное досье» открывает сцена американских солдат, попавших в засаду на вражеской территории, почти как в его культовой ленте «Спасти рядового Райана». Только поле битвы здесь политическое: кровь проливается где-то на другом конце света, пока в Штатах идёт иная война, информационная, где сражаются не «против», а «за». Не против самовольного правительства, не против войны, а за правосудие, за свободу слова, за демократию, за тех, кто покинул семью ради призрачной цели. Перед нами предстаёт тот Спилберг, каким его многие когда-то полюбили, зауважали, то есть Спилберг-патриот, Спилберг-рассказчик, Спилберг-реалист. Он умело критикует, а не слепо гордится, он ведёт нас по увлекательному, запоминающемуся маршруту даже тогда, когда знаешь, куда в итоге придёшь; он не стремится к идеализации событий, а меж тем его художественный мир без преувеличений совершенен.
Сколько раз нам суждено почувствовать великую магию любви? Сколько раз нам придётся разочароваться? Пожалуй, одной жизни будет достаточно. Твори в ней без устали, добивайся недостижимого и вечно ищи счастье, прячущееся где-то неподалёку. Очередным будничным утром в Лондоне знаменитый модельер Рейнольдс Вудкок заглядывает в непримечательную забегаловку, где он встречает на вид обычную официантку. Её зовут Альма. Мило улыбаясь, она примет его взыскательный заказ вместе с предложением поужинать этим вечером вдвоём, а дальше начнёт исполняться их заветная мечта. Однако стоит ли напоминать, что со временем реальность разрушает любые грёзы? Осознать такое непросто, примириться – практически невозможно. И только режиссёр Пол Томас Андерсон в ретрофильме «Призрачная нить» утверждает обратное.
Зачем пренебрегать конкретикой, понапрасну лить воду и стараться максимально осторожным способом подойти к проблеме, которая и так на виду у всех? Не лучше ли прям с места в карьер? Дело в том, что мэтр авторского кино, каким является Вуди Аллен вне всяких сомнений, как художник уже явно исписался и то вторит самому себе, то пытается нанести неубедительные мазки, чтобы видоизменить и приукрасить уже созданные кинополотна. «Колесо чудес», как и предыдущие работы Аллена, не претендует на любовь широкой аудитории, но, безусловно, имеет все шансы завоевать сердца отдельно взятых зрителей, причисляющих себя к ценителям артхауса. Впрочем, даже такие люди будут нескончаемо позёвывать, наблюдая за водянистыми диалогами и вязкими актами, которые ведут к закономерной трагической развязке этого алленовского киноспектакля.
Диксон (замечательная трагикомичная роль Сэма Рокуэлла) в кинокартине МакДоны – это не антагонист в игре про доброго и злого копа и совсем не контрастивное чудовище. Через гротескный образ полицейского Диксона – психопата, расиста и вдобавок маменькиного сынка – режиссёр передаёт пусть и формальное, но вполне заслуженное нравственное очищение. Преодолевая бушующее пламя пожара с делом Милдред в руках, он будто переходит границу между условным добром и злом, правосудием и ненавистью. И оставшиеся у него ожоги – это отмирающая плоть, это осознание ответственности взамен исчезающей безнаказанности. А дабы зритель ощутил этот переход, режиссёр использует изобразительно-ассоциативный приём, где в одном из эпизодов поджигают и билборды. Впрочем, не столь важен факт их поджога, потому что такой сюжетный поворот неминуем и закономерен. Куда важнее то, что Милдред становится связующим звеном в том и в другом пожаре: она и причина и следствие.
Согласитесь, что наблюдать за тем, как судьба миллионера катится коту под хвост, в результате чего он оказывается в условиях нищего, – это уже давно не цепляющий сценарный ход, к тому же вызывающий сотни вопросов. Намного любопытнее в фильме звучит видоизменённая цитата философа Рене Декарта: «Меня лайкнули, значит я существую». Понимать приведённую цитату, разумеется, можно по-своему: допустим, авторы картины смотрят на способ виртуального общения либо с гордым нонконформизмом, либо с устоявшимся консерватизмом. Однако никто их за точку зрения уличать не собирается, равно как сидящий в смартфоне сутками на пролёт зритель не должен воспринимать социально-критический лейтмотив (которого, может быть, и нет) в свой адрес.
Однако без помощи и поддержки близких не справиться никому, ибо каким техничным не оказался бы спортсмен, ему всегда необходимо знать, кто за него болеет. В Тоню никто не верил. Даже собственная мать заплатила незнакомому болельщику на стадионе, чтобы тот загнобил Тоню перед выступлением. Тогда ради кого она постоянно выходила на лёд? Ради себя и своей любви к фигурному катанию? Скорее всего, но этой любви, как выяснилось, недостаточно, чтобы одержать победу. Перед нами история не про победителя, а про закономерно проигравшего. Сильно за душу она не тронет, до слёз не рассмешит, да и в целом поразить неспособна. Поскольку, очевидно, что человек, выбравший бар вместо усердных тренировок и связавший свою жизнь не с тем людьми, уже заведомо стал аутсайдером. 
С первого взгляда, драма Гуаданьино напоминает укрепившийся в сознании «Лунный свет» Барри Дженкинса – фильм-лауреат последней церемонии вручения «Оскара». В «Зови меня своим именем» тот же лейтмотив поиска себя, схожая проблема чувственной закрепощённости на почве расовой принадлежности и аналогичная подростковая неистовость сопротивления традициям. Однако несколько фундаментальных различий этих двух картин позволяют сделать вывод в пользу работы Гуаданьино. Его фильм лишён присущей прошлогоднему «Лунному свету» мрачности – вместо криминального и жестокого Майами перед нами безмятежные североитальянские склоны и фруктовые деревья – и вдобавок он наделён очень прочной духовной первоосновой, где не только звучит триумф над табу как таковым, но и прославляется античное понимание любви.
Вследствие чего «Движение вверх» оказывается не фильмом о национальном превосходстве, не однобокой историей о героических свершениях, не спортивной драмой о победителях и проигравших, не узкодогматическим рассказом о прошлом, где есть чётко выраженная позиция. Перед нами долгожданное кино, свободное от стереотипов, без субъективного взгляда на исторические события, наделённое правильным балансом между художественным замыслом и аутентичностью. В нём, по сути, победа лишь одна – победа любви над ненавистью, а дальше можно сколько угодно разматывать клубок: любовь к близким, к родине, к спорту, к жизни… И подобных фильмов на глобальном уровне, то есть на уровне широкомасштабного производства, сейчас катастрофически мало, что придаёт работе Мегердичева особый, крайне важный и ценный вес.
Как не раз говорили создатели комедии, «Ёлки» сравнимы с салатом Оливье – нарезкой множества различных ингредиентов, который обязательно оказывается незаменимым блюдом на праздничном столе. Такое сопоставление встречает, как минимум, два опровержения относительно оценивания фильма: то, что Оливье многие люди на дух не переносят, и то, что вместо бесконечной нарезки чего-то непонятного, хочется увидеть качественный, конкретный, цельный продукт. Однако, если честно, на Новый год нужен фильм, который приятно посмотреть всей семьёй, который сближает пришедших на сеанс зрителей. «Ёлки новые» к таким фильмам отношение имеет как никогда опосредованное.
В отличие от недавнего «Бегущего по лезвию» Дени Вильнёва, фильм Райна Джонсона целиком и полностью развлекательное кино, правда, с пометкой: в теории… Ведь на практике восьмой эпизод «Звёздных войн» – вялая, мучительная, долгоиграющая попкорновая фантастика, не без смысла, но без его обоснования; не без взволнованности, но без неожиданности; не без новшеств, но без оригинальности; не без любопытства, но без впечатлений.
Впрочем, напоминают «Близкие» целый ворох работ режиссёров-соотечественников, от Юрия Быкова и Бориса Хлебникова до Валерии Гай Германики и Ивана Твердовского-младшего. Всё зависит от того, насколько вы знаток и любитель российских картин на социально-бытовую тематику. 
Фильм Голлера – комедийная драма, заставляющая публику проникнуться и человеческой беспомощностью, и человеческой заботой о близких. На самом деле, в этой кинокартине нет ничего нового, но представленные в ней общеизвестные истины до того универсальны, что обязательно тронут до глубины души. 
Фатиху Акину отлично удаётся подать зрителю сюжет своей драматической ленты с рефлексирующей позиции, обращая к нему окончательный выбор Кати. И это срабатывает, потому что на протяжении всего фильма только и ждёшь развязки. Хотя детективных замашек в работе Акина нет, интрига неизменно присутствует последние минут двадцать, в которых перед нами во всей красе на поверхность выступает экзистенциальная подоплёка. Да, героиня не в состоянии предотвратить смерть близких, исправить то, что уже свершилось, зато может изменить будущее. Кажется, вывод очевиден, но применим ли он по отношению к проблеме, поставленной режиссёром? Если интерпретировать финал в глобальном смысле, то человечеству, увы, не избежать и Третьей мировой.
После ряда фантастических лент, таких как вторая и третья части «Дивергента», новая работа Роберта Швентке поистине обладает неожиданной, серьёзной тематикой. Раскрыть её режиссёру, вроде как, удалось, ведь посыл в «Капитане» очевиден. Но ценой тому, по всей видимости, стали все традиционные и нетрадиционные аспекты кинопроизводства, где страдает сценарий, а режиссура хромает на обе ноги.
Лучшие фильмы
Быть в курсе
