Он вам не Макбет: рецензия на «Трагедию Макбета», очень красивое кино Джоэла Коэна о судьбе тиранов

На стриминге Apple TV+ 14 января вышла «Трагедия Макбета», первый фильм, поставленный Джоэлом Коэном без брата. О том, почему к этой фантастически красивой и довольно увлекательной картине всё же есть вопросы – в нашей рецензии.

Текст: Иван Киляков

Братьев Коэнов знают все, кто хоть немного интересуется кино: дискуссии о глубинных смыслах «Большого Лебовски», как правило, начинаются ещё в школе; интерес к гениальному фильму «Фарго» возродил оригинальный сериал, а последние работы одних из лучших американских auteurs только подтверждали их культовый статус. Но Итан Коэн сосредоточился на театральных постановках, так что его брату Джоэлу пришлось снимать уже одному, и это, на самом деле, чувствуется. Впервые в коэновском фильме нет даже намека на юмор, а ключевые темы режиссеров (абсурд бытия, человек и власть, постмодернистские переосмысления классики) кажутся задвинутыми на второй план.

Сюжетно и в диалогах фильм в точности следует тексту одноименной трагедии. Армия шотландского короля Дункана (Брендан Глисон) во главе с Макбетом (Дензел Вашингтон) и Банко (Берти Карвел) наголову разбивает силы предателей и норвежцев. За эту победу Макбету, тану Гламисскому, даруют новые земли и титул тана Ковдорского, а он, как и большинство коэновских героев, хочет от жизни чуть больше, чем стоило бы – влекомый жаждой власти и подстегиваемый женой, герой решает убить своего короля. Дело в том, что три ведьмы (на самом деле, это одна за троих отдувалась Кэтрин Хантер) напророчили ему получить вначале титул тана Ковдора, а потом и корону Шотландии. Что было дальше, в общем, известно – сюжет Макбета знаком всем как история об алчности, предательстве дружбы и о том, что власть развращает. Коэн практически ни на шаг не отступает ни от знакомого всем текста, ни от знакомой морали, вследствие чего «Трагедия» иногда по уровню назидательности напоминает песни Михаила Круга о том, что обычно губит, а что обычно – нет.


Но «Трагедия Макбета», даже буквально следуя первоисточнику, в руках Коэна и Фрэнсис Макдорманд в качестве продюсера все равно оказывается «Фарго» в средневековых декорациях. Всё то же и все те же: уставший семьянин, напористая жена, глупые ошибки и безмерные амбиции. Теперь уже, ретроспективно кажется очевидным, что Коэны как авторы вышли именно из этой шекспировской трагедии, так же, как Вуди Аллен – из «Преступления и наказания». Сольный фильм Джоэла – возвращение к истокам и попытка взглянуть на главные темы их с братом творчества без характерной усмешки. В «Трагедии» практически не видна ни фирменная ирония, ни знакомый абсурд. Это неожиданно серьезное, будто снятое в тридцатые кино о том, как зло поглощает человека. Не в заснеженной Миннесоте и не в солнечной Калифорнии, но в феодальной Шотландии Джоэл обнаруживает буквально в дистиллированном виде все основные темы своих картин.

Осовремененный Макбет – это герой, столкнувшийся с тщетностью всяких побед и не вынесший этого. Герой, которого фильм застает в его ненужной, бессильной борьбе против бессмысленности жизни. Пытаясь изменить свою судьбу, не плохую, но и не великую, персонаж сам становится двигателем злого рока, нависшего над ним, и вся картина на самом деле – обещание конца. Конца надежд и конца жизни. Фильм пропитан ощущением безысходности, и иллюзорность свободной воли чувствуют все герои: и Макбет, оставшийся, в результате, в одиночестве, которого так боялся; и его жена, осознавшая, что натворила; и даже самые второстепенные герои вроде дворянина Макдуфа (впечатляющий Кори Хокинс)


«Трагедия Макбета» – выдающееся упражнение в стиле, замечательный пример синтеза различных медиумов: то, что предлагают зрителю как фильм, в реальности – пьеса. Декорации нарочито условны, речь героев – театрально выразительная. Коэн отдаляется от привычного реализма, его мрачная, богооставленная Шотландия – сама по себе то ли Ад, то ли обещание Ада, а настоящий пейзаж мелькает в кадре лишь несколько раз. Перенеся действие пьесы в пространство ночного кошмара, режиссер не прогадал – это решение не позволило никому из многочисленного звездного ансамбля потеряться: появляющаяся на несколько минут Мозес Ингрэм в роли леди Макдуф, кажется, заслуживает отдельной картины, а король Брендана Глисона настолько хорош, что невольно задумываешься – почему бы ему не играть монархов во всех фильмах. Ирландская глыба в унылом шотландской пейзаже, этот выдающийся характерный артист оказывается воплощением благородства, его убийство – в каком-то смысле и убийство всего великого в фильме. Об этом был и шекспировский текст, в котором нарушение естественного порядка, предательство родственных и вассальных уз оказывалось началом конца Макбета, и у Коэна получилось показать (в этом одна из его главных заслуг), что вместе с королем Дунканом умирает и старый мир.

Убив короля, Макбет проложил себе дорогу к власти и одновременно разрушил то, на чем эта власть стоит. Джоэл Коэн показывает, что в отличие от всех героев фильма, воплощающих определенную черту: благородство у Дункана, храбрость у Макдуфа, коварство у леди Макбет, – сам Макбет – современный человек, выкинутый в пространство мифа. Лишая героя его трагического амплуа, Коэн как будто отнимает у персонажа последнюю надежду на искупление, не дает зрителям романтизировать зло. Макбет оказывается просто слишком жадным до власти человеком, который так и не понял, что совершил, и который в отличие от других героев, говорящих громко и ясно, постоянно что-то бубнит, грозясь перейти то ли на рэп, то ли на молитву. А уникальная харизма Дензела Вашингтона позволяет в одном кадре совместить и уникальную воинскую доблесть Макбета, и его мелочную трусость.


Картина интересна, прежде всего, такими эпизодическими находками: невротический Макбет; перфоманс Мозес Ингрэм и, конечно, пугающе величественная Кэтрин Хантер. Ее три ведьмы – три лика одной, и своей игрой актриса выводит такой фрейдистский ход за грань психоаналитических подмигиваний; темная сила, сыгранная Хантер, – это, в общем, инверсия Святой Троицы: всё, что осталось от трансцендентного в черно-белом кошмаре.

«Трагедия Макбета» – удивительный пример хорошего кино, которое ощущается как разочарование. При всех своих технических совершенствах и развитии коэновских тем в новом контексте картина как будто бы не предлагает зрителям ничего нового: то, что шекспировский текст можно представить и как триллер, и как нуар, в общем известно (его экранизировали Уэллс, Куросава и Полански); то, что Фрэнсис Макдорманд – гениальная актриса, а Дензел Вашингтон создан для того, чтобы играть безумцев – известно тоже. Фильм Коэна настолько похож на то, что называют instant classic, что кажется несколько безжизненным, как глаза леди Макбет, смотрящей на все преступления, ей совершенные.