На службе зла: рецензия на второй сезон сериала «Последний министр»

На Кинопоиске выходит второй сезон главного российского сериала «Последний министр». О провокационной сатире от режиссёра и сценариста Романа Волобуева – в нашей рецензии.

Текст: Иван Киляков
Мужчина, похожий на Соколиного глаза, смотрит видео на ютубе про то, как повеситься. Он делает петлю, ее же делает и сюжет – повествование переносится на несколько месяцев назад, когда Евгений Тихомиров (Ян Цапник) еще был довольно-таки перспективным министром перспективного планирования. Правда, и он, и его планы лишились перспективности в первой же серии, когда Тихомиров решил искоренить коррупцию (такое поручение ему дал премьер в новогоднем обращении) – не на бумаге, а в реальности. От роковой ошибки наивного чиновника пытались спасти его зам и подруга Нечаева (Ольга Сутулова) и контролирующий деятельность министра Плотников (Фёдор Лавров).

Их неудача и идеализм Тихомирова привели к цепочке, в общем, невеселых событий: министерство хотят расформировать, самого Тихомирова отправить послом в Уганду, Плотникова – «сослать» в Роскосмос, а коррупция при этом как процветала, так и процветает. На этом фоне еще плачевнее выглядят дела министерства перспективного планирования, которое в первых же сериях второго сезона оказывается на грани закрытия – министр в депрессии, зам на взводе, сотрудники в растерянности. Постепенно, правда, работа налаживается (премьеру нравится министр, и его прощают) – всё бы и вовсе вернулось в привычное русло, если бы Тихомиров не хватал вместо одной реформы целый пакет, а вместо ликвидации Роскосмоса не пытался бы его реорганизовать.


Роман Волобуев, когда-то бывший главным российском кинокритиком, так и не ушел от аналитического жанра, и его «Последний министр» – это своего рода рецензия на российскую действительность. Рецензия эта, как и его тексты нулевых, – злая, саркастическая и обещает в конце туннеля не просто свет, а фонарик омоновца. Правда, иногда напоминает своей избыточностью ревью Badcomedian. Но даже такую критику в духе «почему все так плохо, а не так хорошо?» Волобуеву удается интересно, новаторски переосмыслить. Ведь, если задуматься, «Последний министр» – это, наверное, единственный российский сериал, смотря который, зрители могут искренне сопереживать чиновникам – фактически, людям на службе зла. К тому же, кажется, ни в одной отечественной комедии секретарша еще не воспроизводила теологические вопросы Эпикура о сосуществовании зла и Бога (2 сезон, 7 серия). В «Последнем министре» же легкий абсурд обнаруживается повсюду: пиарщица ночами посещает бойцовский клуб; замминистра видит сны, навеянные Ноланом и Кубриком; индейца на Аляске зовут Никто (сюжет сериала никто почему-то не сравнил с «Мертвецом», и режиссер сделал это сам). Так что смотреть сериал Волобуева, конечно, интереснее, чем смотреть в окно и скролить списки иноагентов, – так же, как читать когда-то его тексты было иногда гораздо интереснее, чем смотреть сами фильмы, в них описываемые.

«Последний министр» – удивительно умный сериал, перерастающий жанр политической сатиры: материя отечественного идиотизма в нем обретает форму античной трагедии, в которой герои и рады бы жить иначе, да только не умеют. Совсем. Они маскируют свою вечную тоску мечтами о космосе (2 сезон, 7 серия), геополитическим ресентиментом (2 сезон, 6 серия), попытками переизобрести Россию (2 сезон, 4 серия). Но, конечно, у них ничего не выходит, а чем дальше Тихомиров и Нечаева заходят в темные воды отечественных властных структур, тем хуже становится для них же. В глубинах православного КГБ (министерство страха), в подвалах Роскосмоса и даже в собственном гараже министра их поджидает новое откровение. Любая абсурдная теория об устройстве мира оказывается там верна по определению. Просто в силу своей абсурдности. Мир «Последнего министра» во втором сезоне – это реальность победившей конспирологии, составленная из обрывков передачи «Бесогон» (сам Михалков, сыгранный Богомоловым, появился еще в первом сезоне), новостей «Панорамы» и (это, наверное, самое страшное) из наблюдений за российской действительностью.


Притом сериал не столько о политике, сколько о людях. С политикой, социальными лифтами, государством и его проектами и так давно все ясно – Волобуева мало интересует эффективность правительственных механизмов, поэтому они в сериале скорее мифологичны. Абстрактная Набережная и не менее абстрактная Площадь воплощают Кабмин и Администрацию, но могли с таким же успехом быть Ривендэллом и Алдерааном – в сущности, для Волобуева не так уж важны ни названия, ни деятельность этих органов. Что его действительно интересует, так это место человека в них. Выбранный же жанр политической сатиры – скорее дань Платону.

Легко забыть (еще понятнее не знать), что самый знаменитый диалог Платона «Государство» начинался как спор двух дедов о близости смерти и попытках остаться справедливым человеком. Тогда Сократ и придумал довольно хитрый трюк: различить, что справедливо, а что нет в масштабе человеческих поступков, оказалось так сложно, что философ предложил рассмотреть тот же вопрос, но в масштабах устройства полиса. Этим же, в общем, занимается и Волобуев, и его «Последний министр» на самом деле – сериал о счастье. И немного о любви. Просто в жизни одного человека их присутствие настолько несущественно и непостоянно, что режиссер переносит эти явления в масштаб государства – увы, только для того, чтобы окончательно убедиться в их отсутствии.

Герои Волобуева, кажется, принципиально несчастны: министр Тихомиров, неплохой, хотя и не самый сообразительный человек, искренне любит Россию, так же искренне, как любит жену. Обеих любит скорее вопреки: жена любит преимущественно себя, Россия и вовсе никого не любит. Так что Тихомиров страдает, хотя и не до конца осознает глубину своего экзистенциального кризиса, прежде всего – из-за того, что не знаком с этим понятием. Его заместительница, напротив, всё понимает даже слишком хорошо, что тоже жизнь не облегчает. А бывшая практикантка Соня мучается, поскольку ни большая зарплата, ни квартира в центре не добавляют смысла её существованию; между тем, отказаться от правительственного комфорта (равно как и от тарифа «комфорт» в Яндекс.Такси) она не готова. Персонажи обсуждают свои проблемы, но, конечно, ни к чему не приходят.


Постепенно идиотические беседы не самых смышленых героев все больше напоминают платоновские «Диалоги» и походят на разыгранные по ролям разговоры Сократа с согражданами. Но особенность «Последнего министра» в том, что это действительно диалоги Сократа, только без Сократа. Никто не приходит и не развеивает заблуждения, никто не говорит, что верно, а что не очень. Есть софисты (Z из Площади, секретарша Инга), есть несколько растерянные друзья философа (Тихомиров, Нечаева), но его самого не видно. И трибуну занимает Викентьев, единственный герой сериала, каждая реплика которого отчетливо напоминает манифест – он же произносит самые, вероятно, страшные слова второго сезона. Рассуждая о миграции, чиновник-славянофил говорит: где поселится русский человек, там и есть Россия. За этим несколько расширенным пониманием экстерриториальной юрисдикции скрывается на самом деле жутковатая мысль – из России не сбежишь. Где ты, там и Россия. Это такой крестраж, который носит в себе каждый, который не выкинуть и который никак не изменить. Только если красиво описать в туристическом буклете. Но и тот запретят – Родина ведь должна быть страшной.

Главная же трагедия сериала в том, что всё, вроде бы, могло быть не так, и Россия могла быть другой, но это уже мир иных масштабов, большая схема вещей, в которой нет места ни Тихомирову, ни Нечаевой, ни самому Волобуеву. А им остается просто хоть как-то жить. Да, всё могло быть иначе. Но не случилось. Об этом и вся история, а особенно ее самая яркая глава, черно-белая шестая серия еще из первого сезона. В ней Андрей Мерзликин («Бумер») печально исполняет песню ВИА Гра «Я не вернусь». И он не вернется. Да и никто, в общем-то, не вернется, потому что никто и уйти не сможет: куда бы ни ступил русский человек – везде Россия.