Рожки да ножки: рецензия на хоррор «Оленьи рога»

В прокате – новый хоррор от создателя «Черной мессы» и «Недругов» Скотта Купера о том, как непроста жизнь в американской глубинке. Об этом профессиональном, но лишенном всякой увлекательности фильме – в нашей рецензии.

Текст: Иван Киляков
Джулия (Кэри Рассел) недавно вернулась в родной город и живет в доме брата Пола (Джесси Племонс), обиженного на сестру за то, что когда-то она сбежала, оставив его в этой глуши. А сбежала Джулия из-за домашнего насилия со стороны неназванного родственника-извращенца. Теперь же она преподает в школе что-то вроде литературы – нам показывают урок, на котором она обсуждает с учениками местные мифы, которые потом, естественно, напомнят о себе. Так и не оправившись до конца от детской травмы, Джулия видит в некоторых воспитанниках, тоже брошенных и непонятых, себя саму. Поэтому странное поведение и жутковатые рисунки тихого мальчика Лукаса (Джереми Т. Томас) вызывают у нее самое живое участие. Стремясь помочь ребенку, очевидно страдающему от домашнего насилия (отец-наркоман) и буллинга (дети в таких фильмах вообще существа злые), Джулия невольно запускает круговорот кровавых событий.

Дело в том, что дома у Лукаса на чердаке заперты отец и брат, страдающие от странной болезни. Особенно пугает мальчика родитель, постепенно теряющий человеческий облик. Когда их одинокий дом посещает вначале Джулия, а потом, по ее настойчивым просьбам, и директриса школы, покой города оказывается нарушен серией страшных убийств. Хотя и покой был относительным – скорее это была просто похоронная тишина: никто не счастлив, все будто прокляты. Людей лишают домов, детей – надежд, а вместо шахты – подземная лаборатория, где варят метамфетамин. Поэзия хтони вообще тема близкая режиссеру Куперу, а выступивший продюсером Гильермо Дель Торо известен особым вниманием к инаковости, инвертированному миру, где то, что нормально – зачастую гораздо хуже неконвенционального. В этом фильме один большой и один неплохой автор, увы, терпят очевидную творческую неудачу.



Кино об инаковости оказывается зрелищем на редкость вторичным: если вы в жизни смотрели хотя бы несколько хорроров, то ключевой сюжетный поворот угадаете примерно на второй минуте. Виной тому и банальный сценарий, в котором диалоги доходят до несколько абсурдной нереалистичности – чего стоит, например, 7-летний брат, спрашивающий 12-летнего Лукаса: «Бог ведь умер?». Died from cringe, разве что. Уровень страданий героев тоже достигает комических масштабов, – смотря такое кино, можно подумать, что каждая вторая американская семья или средоточие мирового зла, или и вовсе его исток. Не сказать, что российскому зрителю такая интерпретация не знакома: в конце концов, «Время покажет» – тоже хоррор в своем роде, но даже там мысль о порочности американской глубинки выражается экспрессивнее и интереснее. «Оленьи рога» же преподносят травму каждого героя как библейское откровение, и это в какой-то момент начинает уже не пугать, а настораживать. Хотя когда режиссер не может показать страх персонажей, не включив при этом на полную мощность назойливую «угнетающую» инструментальную музыку, становится действительно страшно. Увы, звенящая тишина, с которой, кажется, только-только научились так тонко работать студийные хорроры («Тихое место»), в этой картине сменяется звенящей пошлостью.

Не спасают ни хорошие актеры, ни очень достойная операторская работа. Артистам развернуться негде, и это чувствуется – прекрасный Джесси Племонс, например, не понимает, кого он играет, поэтому изображает осколки старых ролей: прорывается то жутковатый Тодд из «Во все тяжкие», то простоватый ковбой из «Власти пса». Кери Рассел, напротив, играет с чувством и видимым удовольствием, хотя сама ее героиня, конечно, не более чем собрание штампов: что-то от Эллен Рипли («Чужой»), что-то от Лори Строуд («Хэллоуин»). Из «Чужого» позаимствован и образ главной тайны фильма – некоего древнего монстра. Врывающийся (буквально) в повествование на середине фильма, он похож на Чужого, но с оборотнической спецификой – на визуальном уровне это, конечно, красиво, но скучно, а на идейном метафорически отражает экологическую катастрофу. Фильм показывает, что герои не только жертвы, но и мучители: разговоры о древнем зле в маленьком городке ведутся на фоне вырубленных лесов, высохших рек, замусоренных пляжей. Да и daddy issues героев, в общем-то, не помогают им выстраивать отношения с матерью-природой. Они не понимают, что она ответит, она убьет. Заставит посмотреть и заставит прислушаться – мальчик Лукас надевает наушники, Джулия отводит взгляд, но, конечно, никому из них не укрыться. Обсуждая на пляже-свалке судьбу мальчика, ни Джулия, ни ее брат не догадываются, что их судьба уже решена – давно и не ими. Хотя кому не повезло больше – им, смотрящим жалобно друг на друга, или зрителям, смотрящим на них, – это вопрос дискуссионный.