«Я теряю корни»: путешествие от общины к себе в сериале Unorthodox

Молодая еврейка Эстер родилась и выросла в ультраортодоксальной хасидской общине в Нью-Йорке: там выходят замуж по согласию родителей, о сексе говорят как о супружеском долге, который следует исполнять раз в неделю по пятницам, а в путешествия ездят к могилам великих ребе. Эсти с недавних пор замужем за скромным «маменькиным сыном» Янки, но семейная жизнь становится невыносимой — отчасти из-за родственников мужа, которые норовят сунуть нос в интимные дела молодоженов. Тогда Эсти решает бежать в Берлин, сделав паспорт через свою учительницу по фортепиано. Новый город, как водится, оказывается новым миром: здесь ровесники героини ходят в клубы, встречаются с людьми своего пола и позволяют себе шутить про Холокост. Волей случая познакомившись в первый же день со студентами музыкальной консерватории, Эсти обзаводится не только друзьями, но и мечтой — во чтобы то ни стало поступить туда и посвятить себя музыке.


Сериал основан на автобиографической книге Деборы Фельдман «Неортодоксальная: Скандальное отречение от моих хасидских корней». Завязка звучит так, словно история вышла на изъезженный вектор «через тернии к звездам» и почти что успела благополучно завершиться, толком не начавшись, — но это не так. Главный зрительский интерес и квинтэссенция драмы находятся внутри главной героини. Вырвавшись из консервативного, полного запретов религиозного общества, Эсти начинает знакомство с новой культурой и современными нравами, многие из которых оказываются для нее шокирующими. Родная мать, оставившая героиню в трехлетнем возрасте, оказывается лесбиянкой и живет с женщиной. Новые знакомые беззаботно и радостно купаются в озере, с берегов которого во времена Берлинской стены расстреливали беглецов из ГДР, а немногим раньше на том же месте было решено убивать евреев в концлагерях. Кстати, озеро такой подробной историей наделено не случайно: Эсти после колебаний тоже решается окунуться в его воды, совершая при этом своеобразный обряд омовения — одновременно шагая навстречу свободе и разрывая связь с болезненным прошлым.


Через весь сериал проходят две линии повествования: пока одна рассказывает о попытках Эсти приспособиться к европейскому укладу, другая возвращает в то самое прошлое, по кусочкам восстанавливая контекст прежней жизни в общине. Назвать ее типичным флешбеком язык не поворачивается: «нью-йоркская» линия занимает не меньше экранного времени и выстроена в строгом хронологическом порядке. Как будто авторы предлагают нам смотреть две параллельные, но разные истории — а это, учитывая трансформацию героини, недалеко от истины. Пока «новая» Эсти заставляет себя примерить джинсы в магазине и съесть кусок ветчины, «старая» Эсти старательно готовится к свадьбе, выслушивает ценные указания о первой брачной ночи и пробует понравиться свекрови.

Образ девочки-послушницы плохо вяжется с отчаянной беглянкой, и именно через двунаправленное движение сюжета проясняется мотивация героини. Сначала кажется, что Эсти сбегает от мужа и его семьи, потому что среди них она попросту погибает. А к концу внезапно выясняется, что последней каплей, подтолкнувшей ее к побегу, стало требование развода со стороны Янки. Опция «выйти замуж», чтобы создать полноценную семью и обрести счастье, оказалась недействительной. На деле пришлось подстраиваться под сотни формальностей и условностей: улыбаться, заниматься сексом через боль, не петь в полный голос, не читать книг, заставлять мужа чувствовать себя королем. По поводу этих вещей Эсти скажет: «Бог хотел от меня слишком многого». Такой неприятный бог старинных хрупких сервизов — случайно не там заденешь и все разобьется. Героине становится невыносимо жить среди бесконечных правил, которые ухитряются ее обыгрывать, даже когда она старается играть по ним. Единственный выход здесь — пойти создавать свои.


Потому побег Эстер и вся «Неортодоксальная» — не про бунт против патриархата, заржавевших укладов и «man’s world» как попытку доказать свою полноценность и независимость, на которые мы уже насмотрелись. Это гораздо более деликатное обращение к знакомству с собой: переоценка приемлемого и неприемлемого, проверка старых устоев на прочность, поиск личных ценностей, а не коллективных. Ровно по этой же причине «погоня», в которую отправляются Янки и его кузен Мойше, проходит тихо и почти что меланхолично, не превращая сериал в остросюжетный экшн. Мужчины бродят в поисках Эсти по Берлину между гостиницами и сомнительными заведениями, еврейскими кладбищами и домами престарелых, а кульминацией этой охоты становится разговор на лавочке посреди детской площадки. Главное испытание для Эсти — не поддаться искушениям, не поверить, что она пропадет без денег и образования, не повернуть обратно. «Змей-искуситель» в лице Мойше озвучивает ее страхи и сомнения, в качестве самого ужасного представляя потерю связи с родными корнями. Но, как гласит расхожая шутка, «если вы боитесь что-то потерять, то потеряйте и больше не бойтесь»: своим побегом Эсти уже добровольно шагнула навстречу этому страху — а значит, перестала бояться.

Отречение от хасидских корней свершилось со счетом 1:0 — с избавлением от навязанного лишнего и обретением своего необходимого. Получилась, возможно, не самая замысловатая, но очень зрительская и по-своему актуальная история с ладно скроенным сюжетом.