«Он был поэтом, но поэм не создал...»: рецензия на «Сирано» Джо Райта

С 24 февраля на большом экране — музыкальная драма «Сирано» Джо Райта, режиссера «Гордости и предубеждения», «Анны Карениной» и «Искупления». О природе романтической мечты и трагической невозможности откровения рассуждаем в нашей рецензии.

Текст: Елизавета Клеймёнова

Сирано (Питер Динклэйдж) — бравый гвардеец и талантливый поэт, неисправимый острослов и большая неприятность для всех порядочных людей. С детства он втайне влюблён в свою подругу Роксану (Хейли Беннетт) — прекрасную девушку аристократического происхождения, — считая себя недостойным её и потому скрывая свои чувства к ней. Роксана же, увлечённая мечтами о высокой светлой любви, не замечает страданий друга и в конце концов «с первого взгляда» влюбляется в случайного юношу. Юноша этот — Кристиан (Келвин Харрисон), новобранец в полку Сирано, — конечно, влюбляется в неё в ответ. Девушка ждёт от возлюбленного незнакомца первого письма, но Кристиан колеблется: в разговоре с Сирано он сетует на то, что природа обделила его фантазией и красноречием и что теперь Роксана разочаруется в нём. Сирано, отчаявшийся от безысходности своего положения, вызывается ему помочь. Он будет писать Роксане письма как бы от лица Кристиана, и его чувственные речи, полные поэтических образов и глубокой искренней любви (о чём, конечно, сам Кристиан не догадывается), должны отозваться в душе девушки. Сирано готов «одолжить своё сердце» конкуренту — только бы была возможность выразить Роксане свои чувства.



История, которая развивается из этого любовного треугольника, стара как мир и трагична как судьба реального Сирано де Бержерака, ставшего прототипом не одного персонажа в литературе и кино. Фильм Джо Райта — это экранизация знаменитой пьесы Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак», где впервые появляется новый тип героя — поэт-дуэлянт Сирано, человек с редким чувством юмора и удивительно непривлекательной внешностью.

Бросив беглый взгляд на фильмографию Райта и оценив названия некоторых его работ, можно заметить, что его режиссёрскому мышлению присущ литературоцентризм. «Сирано», например, сохраняет чёткую пятиактную структуру оригинальной пьесы — и нельзя сказать, что фильм от этого сильно выигрывает. Эмоциональное напряжение в ключевые моменты возникает и удерживается, главным образом, за счёт того, как построены отдельные сцены. Например, содержание и эффект некоего «признания» Роксаны, которое она собирается сделать Сирано, изначально довольно предсказуемы, то есть интриги уже нет; однако это быстро становится неважно: движение камеры, монтажные склейки и актёрская игра настолько точны, что переживания героев захватывают моментально. При этом каждый раз, когда заканчивается подобная эмоциональная сцена и начинается нейтральная, зритель как будто на секунду оказывается в другой реальности, где персонажи уже поменялись (как минимум внутренне), отношения между ними перестроились, и вообще уже война вовсю идёт. Если в пьесе события фактически разделены на действия и сцены, и у читателя всегда есть место для домысливания истории, для перехода от малого нарратива к большому, то в фильме действие течёт непрерывно и ограничено хронометражем. В результате некоторые логические и, соответственно, эмоциональные связи выпадают, — и в «Сирано» их порой не хватает.



По своему жанру «Сирано» ожидаемо будет наиболее близок мелодраме с элементами мюзикла, ну или музыкальной драме. Композиторами саундтрека и авторами песен выступили Брайс и Аарон Десснер из группы The National, которых, кстати, можно услышать и в «Камон камон» Майка Миллса; хотя в «Сирано» они звучат выразительнее. Одной из особенностей при работе Джо Райта с музыкальными частями фильма было их исполнение вживую. То есть между репликами актёров и началом песни практически не было пауз, что, конечно, придавало звучанию некоторый шарм. Кроме того, далеко не во всех мюзиклах музыкальные сцены кажутся настолько органично вплетёнными в повествование и подходящими своим исполнителям. В «Сирано» же функция звука и слова является ключевой, поскольку связана с попытками героев осмыслить свои чувства и установить внутреннюю связь друг с другом. Музыка для них — единственный шанс выразить желаемое, единственная возможность найти общий язык.

«Сирано» — это, конечно, фильм о любви. Однако в той же мере он и об экзистенциальном непонимании между людьми, о кризисе коммуникации и самовыражения. Может ли Кристиан соединиться с Роксаной? При том, что его образ стал для неё воплощением той любви, что она обрела в письмах Сирано. Возможно ли, чтобы Роксана и Сирано наконец обрели друг друга и жили долго и счастливо? При том, что лишь гордость и страдание по мечте поддерживают волю Сирано к жизни. Кристиан любит Роксану и, позволяя Сирано писать любовные письма от своего имени, буквально отказывается от себя ради этой любви. Роксана же изначально увидела в Кристиане только обещание любви, надежду на обретение счастья, но послания Сирано рассеивают её сомнения в истинности этой любви, в реальности чувства и мечты. Сирано, в свою очередь, живёт одной любовью к Роксане, постоянно убеждая себя в её невзаимности, и только в поэтическом выражении любовных переживаний обретает себя — не как типический персонаж из романов XVII века, но как романтический герой.



Что отличает Сирано от других участников любовного треугольника, так это то, что душевные муки для него — необходимое условие к существованию. По своей натуре он поэт, воспеватель красоты мира, чуткая душа в вечных поисках гармонии. По необходимости же он бунтовщик, разрушитель и подстрекатель, который в одиночку противостоит омертвевшему лицемерному обществу, вооружившись лишь сатирой и клинком. Его слово — против слова графа де Гиша (Бен Мендельсон), посылающего гвардейский полк Сирано на войну. Его любовь — против любви Роксаны к Кристиану. Его личная воля — против воли мировой. Пока Сирано с самозабвением романтического героя защищает свою высокую мечту от всего низменного, то есть пока может говорить Роксане о своей любви устами её возлюбленного, в нём есть творческие и жизненные силы. Чувство Сирано парадоксально: возможность любить Роксану для него реализуется лишь через невозможность её любить.




Сама героиня предстаёт в фильме как высшее счастье не только для Сирано и Кристиана, но и для человечества вообще: она чистосердечная, умная, свободолюбивая, решительная и при этом чувственная девушка. Она искренне верит в свои идеалы, презирает циничность и ханжество, узколобость и косность. Конечно, сама она неидеальна, но, как говорит Сирано: «Все её несовершенства делают ее ещё более совершенной». Роксана — мечта поэта и солдата, единственное, что освещает их жизнь и вдохновляет на борьбу — с вражеской ли армией, с лицемерным ли обществом, с внутренней ли слабостью или же с самой судьбой. Любовь Роксаны — отрада для тех, кто не такой, как все, кто одинок, устал от самого себя и жаждет душевного успокоения.

Поразительно то, что, отказываясь от какого бы то ни было цинизма и иронии в рассказе о любовном треугольнике и романтической проблеме коммуникации, «Сирано» довольно редко скатывается в пафос. Иногда, конечно, проскальзывают какие-нибудь жанровые клише или мелодраматические нелепости, но они скорее забавляют, чем раздражают. В том, что история взаимоотношений героев всё же производит впечатление, да ещё и в музыкальном фильме, — безусловно, заслуга Хейли Беннетт и Питера Динклэйджа, безмерно харизматичных актёров.

«Сирано» из тех картин, которые хорошо смотрятся лишь в кинотеатре. Не только потому, что существует прямая зависимость между масштабом экрана и масштабом действия в кадре, но и потому, что, кроме момента переживания определённого эмоционального опыта, этот фильм вряд ли сможет что-то предложить.