Любовь и смерть: переставляя слагаемые в «Фестивале Рифкина»

10-06-2021 | Kilyakov.Ivan | Рубрика: Из мира кино
Текст: Иван Киляков

«Фестиваль Рифкина» классика мирового кинематографа, Вуди Аллена, не слишком уверенно выступил в отечественном прокате, хотя жаловаться не на что – в Америке картина опального режиссера в прокат не вышла совсем. О легкомысленном фильме, который фанаты Аллена полюбят, а его критики назовут проходной безделицей, и о том, почему в этом вечном споре правы обе стороны – в нашем рассуждении о творческом методе великого режиссера.


«Фестиваль Рифкина» – фильм-открытка. Снят на пляже в Сан-Себастьяне и там же на фестивале показан. Не особо мудрствуя, Аллен даже действие фильма поместил во временной промежуток киносмотра. Структурой картина также напоминает фестиваль: герои чинно жмут друг другу руки и расхаживают по показам и банкетам – идиллия синефильских вечеринок разбавляется лишь черно-белыми эпизодами из старых фильмов. Зритель как бы сам оказывается то на банкете, то на показе вместе с главным героем. Ему бы, конечно, надо смотреть современное кино из программы Сан-Себастьяна, но… Но по мнению Рифкина, сегодня снимают претенциозно и плохо. А потому он, не размениваясь, спит и видит фильмы Уэллса, Годара и, конечно, Бергмана. Без последнего у Аллена никуда. Как и у Рифкина, довольно очевидного альтер-эго режиссера. Пожилого еврейского интеллектуала сыграл Шон Уоллес, писатель и актер, который давно мелькает в фильмах мастера, и вот – в главной роли. Его жену и (невелик спойлер) подругу играют Джина Гершон и Елена Анайо, а главного противника – француз Луи Гаррель. Последнему досталась роль популярного режиссера Филиппа. Совпадение или нет, но так зовут и отца актера, одного из важных авторов французской новой волны.

Любовь и смерть: переставляя слагаемые в «Фестивале Рифкина»

Перед нами очередной фильм Вуди Аллена на классические для него темы. Титульный герой – не самый удачливый мужчина, вот уже много лет пишущий главный роман своей жизни. Только вот ничего особо не пишется, и лучшая книга – та, которой нет. Когда-то Рифкин был восходящей звездой: его курсы по теории кино процветали, а роман только начинал писаться. Только вот звезда его оказалась Сизифом, и сам он уже на склоне лет. Творческие вершины Рифкина, кажется, давно остались позади, да и брак не на пике. Сам он шутит, что даже если бы у Сизифа получилось преодолеть проклятье, что с того: остался бы он с камнем на вершине горы. Радости в этом нет никакой, как нет её и в совершенно каменном выражении лица его когда-то любимой жены Сью. Вся картина, в общем-то, об этом: о том, как всё когда-то действительно было неплохо, но в какой-то момент пошло под откос (камень, как знает отечественный зритель еще из «Алеши Поповича», на горе не задерживается). Раньше и трава была зеленее, и Нью-Йорк – дружелюбнее, и кино – лучше. Последнее Рифкин знает наверняка: недаром он преподавал cinema studies.

Герой ностальгирует по тем временам, когда творили Трюффо, Бергман и Годар. Если бы последний решил увести его жену, Рифкин, наверное, бы даже не расстроился, но этим сравнительно легким делом навязчиво занимается ненавистный ему Филипп. Этот популярный auteur (конечно, по-французски, это же Луи Гаррель) и фильма, по мнению Рифкина, нормального снять не может, зато развлечь скучающую Сью вполне способен. Рисуя такую карикатуру на глубокомысленность современных режиссеров, Вуди Аллен в очередной раз констатирует несовершенство мира. Но делает это так забавно, что остается только умиляться – суровая реальность в его поздних фильмах давно похожа на непослушного ребенка, которого 85-летний режиссер забавно упрекает за шалости. Пока Рифкин хочет играть в одной лиге с Достоевским, Аллен посмеивается и над ним: играли, знаем. И ведь правда, давний гештальт с Федором Михайловичем постановщик уже закрыл одной из своих великих картин – «Матч-поинтом». Но режиссер и над собой не против посмеяться: сразу за этим серьезным фильмом, для которого действительно одно слово – достоевщина, последовала самопародия «Сенсация».

«Фестиваль Рифкина» тоже вариация на тему собственных фильмов. У Аллена была картина «Мужья и жены» с великолепно выразительной Мией Фэрроу, где он заплыл в совершенно бергмановские воды, но довольно быстро оттуда выплыл, ведь там темно и грустно. С тех пор сюжеты шведского классика для классика американского – предмет светского анекдота, забавной шутки, милой пародии. Его ленты дальше – больше напоминают игру в крокодила с пожилым киноведом, который раз за разом загадывает старые фильмы, чтобы потом самому же их отгадать. Сейчас Бергман, потом Уэллс, а через два хода – снова Бергман.


Смотря фильм Аллена, практически всегда смотришь чей-то еще, возможно, его же, но из семидесятых. И «Фестиваль Рифкина» – не исключение. Картина, словно списывая, но немного переделывая, повторяет фабулу «Мужей и жен», обыгрывая её в ключе курортного романа. Пусть парафраз не такой удачный как в Алленовском же «Загадочном убийстве в Манхэттене», но всё же интересный. Рифкин очень хочет быть рядом с врачом Джо Рохас, которая несмотря на сбивающее с толку имя – красивая и умная женщина, к тому же любит Годара. Она формально не его ученица, и у них не такая разница в возрасте (как в «Мужьях и женах»), но если начистоту, то рядом с Рифкиным каждый из героев чувствует себя за школьной скамьей, а вселенская тоска и шедевры нигилистической мудрости так и вовсе выдают в нем печали трехсот людских жизней. На это намекает и его любимый библейский герой – Ева, мужа которой он тоже за пояс заткнет по части тоски о судьбах человеческих.

Следуя за «Мужьями и женами», «Фестиваль Рифкина» рассказывает о супругах на грани развода, который они сами еще не могут предвидеть. Она уже открыто интересуется другими мужчинами, а он – открыто не интересуется ей. И всё же чета Рифкиных живет, как ни в чем не бывало, и даже отправляется на кинофестиваль в Сан-Себастьяне. Но каждый за своим. Для Сью это формально деловая поездка, поскольку она занимается пиаром одного из режиссеров-конкурсантов. Но режиссер этот – Филипп, и все их дела сводятся к прогулкам по пляжу. И, конечно, нескольким пресс-конференциям, где, по выражению прессы, «наследник Годара» рассказывает, что своим следующим фильмом хочет примирить Палестину и Израиль, а его нынешняя картина о том, что «война – это плохо, но иногда оправданно, правда, чаще нет». Нелепый пафос, абсурдные речи и совершенно детская самовлюбленность – таким видится зрителю Филипп, прекрасно сыгранный Гаррелем. Словом, персонаж прямиком из классических комедий.


За легковесную комедию и хочется принять «Фестиваль Рифкина», простую и понятную историю о пожилом интеллектуале, разочарованном во всем, но понемногу. А фильм и сам стремится быть таким, в некоторых моментах опасно приближаясь к мелодрамам категории В, после которых хочется застрелить вначале авторов, а потом себя. Но картина, конечно, глубже. Все претенциозно нелепые диалоги (в духе Снайдера) в ней ведет Филипп.

«Фестиваль Рифкина» – кино обманчиво простое. Вуди Аллен в своих последних фильмах вообще ставит совершенно очевидный эксперимент: он убирает из них всякую сложность, изыски, всю хваленую изощренность авторского большого кино – все стилистические решения фильма стремятся показать свое полное отсутствие. В «Дождливом дне в Нью-Йорке» все так просто, что плакать хочется, но потому это и великое кино. Все уже было: любовь к Нью-Йорку, роман с пьющим сценаристом и меланхоличный главный герой. Но всё отзывается в зрителях, и мы сопереживаем героям, хотя все они уже миф побольше «Беовульфа», который Шаламе манерно критикует в университетском автобусе. Если «Фестиваль Рифкина» окажется на телеканале «Домашний», мало кто поймет разницу. Режиссеру интересно, как низко можно опустить планку, насколько можно «одомашниться» и остаться всё же Вуди. И ответ, конечно, прост: одомашниться можно абсолютно, но перестать быть Вуди уже не выйдет. Перед нами классический Аллен, все как на ладони: страх перед смертью, любовь к кино и парочка шуток про Иисуса и профсоюзы в догонку.

Конечно, это не «Энни Холл», предопределившая романтическую комедию на несколько десятилетий вперед, но как и всегда у Аллена за весельем скрывается печаль, а в банальности жизненных перипетий – бергмановская изощренность. Кино про фестиваль, копирующее структуру фестиваля (банкеты и кино-сны Рифкина) – не это ли единство формы и содержания? А сам фильм о неудачной романтической любви становится признанием в любви к кино и рассуждением о Боге, времени и смерти. Последняя даже появится сама – и посоветует не думать о себе слишком много. Но у Вуди Аллена, конечно, не получится.


Он походя скромничает, показывает, мол, стоит на плечах гигантов: вот вам и Уэллс, и Бергман, но мы-то все понимаем. Со всеми титанами Вуди давно в одном ряду, и если хочется ему снова перемешивать одни и те же ингредиенты – что с него взять? Все можно перетасовать, поменять местами: не человек для субботы, а суббота для человека, не любовь к кино, а страх перед ним. Да может, он и смерти не боится, а любит ее тайком: в конце концов, она уже столько лет главный адресат его фильмов. За ней впритык Дайан Китон, замыкает Ферроу, но смерть им не догнать. Гонка эта – с очерченным финишем, договорной матч с той, с которой не договоришься. Да и как не любить: если у смерти действительно лицо Кристофа Вальца, то и пожить стоило, и умирать не страшно. Только ради этого ощущения и необходимо, в сущности, снимать кино: годами работая с одним и тем же материалом, снимая один фильм длиною в жизнь, занимаясь какой-то до болезненности повторяющейся алхимией, Вуди Аллен, кажется, нашел, наконец, философский камень.

Просмотров: 603 | Комментариев: 0
Уважаемые пользователи нашего сайта! Просим вас соблюдать правила хорошего тона, когда оставляете свои комментарии. Бесполезные и содержащие нецензурную лексику сообщения будут удалены. Пользователи, повторно нарушившие правила, - заблокированы.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Лучшие фильмы
Быть в курсе