Лучший подарок: Андрей Миронов

Андрей Миронов родился 7 марта, но мама решила записать день его рождения на Международный женский день, как подарок. В каком-то смысле не прогадала, женщины актёра действительно любили. Хотя, на самом деле, Андрей Миронов – большой подарок для советского театра и кино.

В театре Миронов переиграл все возможные роли – и комические (Хлестаков, Фигаро), и лирические (Лопахин, Жадов из пьесы «Доходное место»). В кино же он запомнился зрителю в амплуа жуликов, аристократичных и утонченных и как-будто взрослеющих вместе с актером.


Первый — спекулянт Дима Семицветов из фильма Э. Рязанова «Берегись автомобиля», жертва советского Робина Гуда. Этого персонажа Миронов считал самым однозначным в фильме, и потому – скучным: «жуликом является на экран и при своих корыстных же интересах остается в финале». Хотя за стремлением Семицветова разбогатеть не видно ни романтического порыва, ни благородных намерений, он остается персонажем для зрителя вполне симпатичным. Сценарий позволял сыграть его совсем уж пародийно и плоско, тем не менее, актёр показал его скромным, обаятельным и где-то даже душевным. Так что герой «без полета фантазии» (но ловушки для Деточкина он расставляет исключительно изобретательно), действительно заслужил кражу машины, но как фигуранта уголовного дела его всё-таки хочется пожалеть.



Другое дело Геша Козодоев по прозвищу «Граф», контрабандист из «Бриллиантовой руки» Л. Гайдая. Теперь герой Миронова — аристократ, эстет и романтик в душе и незадачливый, неловкий жулик на деле. Он хочет подать себя элегантно, и потому выделяется образцовой осанкой и подчеркнуто театральной, но изящной пластикой. Геша по-настоящему счастлив, когда, отвлекаясь от своей основной профессии, играет друга для Сени Горбункова в заграничном круизе. Вспоминается, конечно, культовый эпизод, где он исполняет «Остров невезения». «Миронов протанцовывал весь этот эпизод, проводил его в мотыльково-летящем ритме», — так его описывал искусствовед К. Рудницкий.



Не менее замечательно то, как Граф откидывает челку горделивым взмахом головы. Это изобретение Миронова, которым он гордился: «Нехитрое приспособление, но оно, как ни странно, позволило внести в достаточно условный образ некоторую толику психологической достоверности». Правда один раз, в ситуации особенно напряженной, после фирменного жеста Геша ударяется головой и по-детски морщится. Геша может замечтаться, растеряться и перенервничать (как было, когда он заблудился в Стамбуле; когда не смог снять гипс на рыбалке). Он открытый и наивный, и даже в чудеса готов поверить, как в сцене с хождением по воде. Действительно, он одновременно и уверенный обаятельный Граф, и растяпа Геша, за что его и полюбили зрители. Полюбили настолько, что считали эту роль самой большой удачей актёра, чем его расстраивали.


Такой путь был, конечно, пройден не зря: Миронов сыграл Остапа Бендера в экранизации Марка Захарова, не какого-то жулика, а великого комбинатора. Это авантюрист, который использует свои «четыреста сравнительно честных способов отъёма денег» не ради богатства как такового, а для воплощения хрустальной мечты о Рио-де-Жанейро. Бендер Миронова не очень похож на книжного, да и на собратьев из других экранизаций, предшествующих и последующих. Он очень театрален, чему способствует и особый язык фильмов Марка Захарова.

Другие Бендеры говорят афоризмами будто случайно, а Бендер Миронова этим особенно наслаждается. Он почти всегда аристократически холоден и безэмоционален, в отличие от других, бойких и открытых. Именно Миронов передал бурю страстей в душе героя, ту движущую силу, которая породила его невозможные приключения. В своем исполнении он подчеркивал одно: «Остап Бендер — фигура драматическая». Его Бендер запел, затанцевал и даже подвел глаза, в общем сделал всё, чтобы оказаться нереалистичным. И всё же он оказался самым живым: героем не сатирического романа, а тем героем, которого не хватает в жизни (ведь сколько бы он достиг со своими талантами, будем у него возможность).



Конечно, не все роли Андрея Миронова сводятся к изображению таких наглецов, пусть и благородных. Есть Павлик из «Фантазий Фарятьева» Ильи Авербаха. Он рассеянный, неуверенный, ссутулившийся и непримечательный. Сам герой сомневается, что в нем можно найти что-то особенное, полюбить. И даже уверен, что лицо у него неприятное. Любимцу миллионов Миронову удается убедить в этом зрителя, хотя лицо вроде бы такое же, как на всех афишах. В Фарятьеве нет артистизма, нет никаких внешних украшений. Но это герой, для которого «фантазии больше, чем целая жизнь». Все волнения героя-философа спрятаны, они видны лишь во взгляде. Таких ролей у Миронова немало. Может быть, они стираются из коллективной памяти, но из индивидуальной после просмотра вряд ли исчезнут.



«Казалось, путь любимца публики — немножко комика, немножко певца — и так обеспечивал бы ему успех, заработки, любовь зрителей. Но он предпочитал, натыкаясь на очень большие препятствия, на раздражение начальства, искать себя как драматического артиста», — говорил об актёре Алексей Герман. В его фильме «Мой друг Иван Лапшин» Миронов сыграл, наверное, самую тяжелую роль в своей карьере. Его герой, журналист Ханин, восхищается манерами и галантностью актрис провинциального театра. Но в нём нет «полета», который чувствуется в других ролях Миронова. Ханин мучается, пытается застрелиться, рискует свой жизнью в попытке поймать преступника. Внешне это все тот же эстет, привычное амплуа. Но за ним нет мечты, которая всегда спасала героев Миронова.



В кульминационном эпизоде героя Миронова ударяют ножом в живот. Причем осуществлял это настоящий уголовник (и в прошлом убийца), нанятый режиссером на роль преступника. Актер боялся с ним играть. Режиссёр же переживал, что Миронову «с его острым носиком» нельзя сделать грим человека, которого только ранили почти смертельно. «Андрюха, если ты плохо сыграешь эту роль, на тебе как на драматическом актере поставят крест. У меня все-таки репутация человека, который умеет с артистами работать. Давай как-то вместе выпутываться», — так напутствовал одного из самых популярных актеров великий режиссёр. В итоге роль эта стала не крестом, а венцом карьеры Миронова.