«Ню»: исповедальная драма об идеалах, любви и сексе

В привычном понимании ню всегда был и остаётся жанром изобразительного искусства, этакой эстетической бронёй, защищающей от клейма порнографии. Однако для французского слова ню есть только одна исконно русская коннотация – обнажёнка – сразу отсылающая к чему-то пошлому, вуайеристскому. И где грань между эротичным и развратным, недостижимо высоким и устрашающе низким? В невозможности её отыскать Ян Гэ, участвующая в постановках «Гоголь-центра», поющая на эстраде, а теперь ещё и снимающая кино, видит фундаментальный конфликт материи и духа.



Молодая уроженка Китая, страдающая от неразделённой любви, бродит по московским улицам и пытается справиться с недугом. Проверенный способ подсказывает подруга: надо с кем-нибудь переспать. Казалось бы, задачка непыльная: цепляешь незнакомца на улице или, в конце концов, регистрируешься на сайте знакомств… Однако в теории всегда всё просто, а на практике никогда не знаешь, чем обернётся лёгкий флирт, поцелуи и предварительные ласки.

Так и проходят мимо безымянной героини Миша, Ваня и другие молодые люди, оставляя после себя лишь горькое послевкусие. К неудаче приводит и первый лесбийский опыт. И всё-таки «Ню» не о сексе, а об отсутствии любви. Её нет в плоти, в соитии и оргазме – она давно освободилась от тела, растворившись в воздухе. В какой-то степени, Гэ старается передать всем известную патовую ситуацию, когда возможности ступить куда-либо уже исчерпаны, как бы ни хотелось сделать ещё шаг. Фатальность положения – в человеческом недопонимании, в желании воссоединиться физически под предлогом духовной близости, которой нет и в помине.



Отважный поступок совершает Гэ, когда решается примерить на себе образ неискушённой девушки, скованной собственными воспоминаниями. Хотя сюжет частично автобиографичен (сама актриса после расставания не могла найти партнёра два с половиной года), он не зацикливается на героине, а использует её как средство, чтобы показать абсурдность происходящего. «Я говорю ню, а ты не понимаешь» — поётся в одной из песен исповедального рассказа Гэ. Не понимает, потому что в типичном смысле модель в ню рассматривается как объект сугубо реальный. Но по-китайски «ню» означает «корова» – животное, любовь символизирующее. Божественное предназначение любви объяснить гораздо сложнее, нежели мирское. Возможно, поэтому героиня, находясь в полном отчаянии, внезапно перестаёт говорить в своём видеоблоге на русском языке и в панике переходит на родной китайский.

Её богатый внутренний мир уже не вмещает ничего вещественного. Впервые она появляется в застывшей позе кошки на сушилке для белья. Глаза закрыты, вокруг неё бурлит поток воспоминаний о доме и раздаются знакомые звуки насекомых, животных, птиц. Вскоре из прошлого её вырвет настоящее, где вместо тёплых памятных моментов скромная московская квартирка и сваренная в кастрюльке лапша. Реальность слишком прозаична, поэтому китаянка обращается к живописи, к сочинению песен – лишь бы отдалиться от житейских проблем. Но забывая о них, она только сильнее сближается с воображаемым идеалом, которому и посвящено всё её творчество. Даже приватный видеоблог – современный аналог личного дневника – тоже предназначен для несуществующего возлюбленного.

Но мечты быстро перерастают в цели, а очередная потенциальная любовь уже маячит на горизонте – протяни руку и возьми. Схватить, затащить в постель, а что дальше? А дальше у Гэ обнажённые тела, почти эротические сцены, правда, не достигающие в своей наготе и страстности уровня Гаспара Ноэ или Ларса фон Триера. Нимфомания героини продолжается по кругу, а в постельных кадрах то и дело мелькают крупные планы сосков, будто бы перебравшихся из клипа Гэ «Монашка». Спустя немного времени режиссёрская сексплуатация перерастает в уже полноценное эротическое кино, вот только лишённое порнографического пафоса.



Не потому ли премьера «Ню» вызвала небывалый ажиотаж среди представителей прессы на Московском международном кинофестивале 2018 года, где организаторам пришлось спешно назначать дополнительный пресс-показ? Наверное, от картины с таким говорящим названием многие действительно ожидали чего-то радикального и нетипичного. Гэ работала над фильмом полтора года, держа проект в строжайшем секрете. Параллельно она снималась в кино, играла в театре и периодически приглашала актёров из «Гоголь-центра» для эпизодических ролей в свою тайную полнометражку. Во время производства Гэ, чувствуя себя одинокой и никому не нужной, не раз задумывалась: а не покинуть ли Россию насовсем? Она создавала дебютную картину в надежде оставить после себя послание, высказаться о наболевшей теме несчастной любви. Однако, познакомившись с оператором Марией Андроновой, Гэ нашла поддержку и поняла, что никуда не уедет. Андронова занималась съёмками и упомянутой «Монашки». Оттуда, вероятно, в «Ню» перешли как постановки некоторых планов, так и стилистические приёмы.

Конечно, с виду нелепые события, происходящие в «Ню, отнюдь не противоречат внутренней логике картины: даже обычное поедание яблока в кровати вполне может отсылать к первородному греху. Не даром в одной из сцен в баре героиня представляется Евой, вешая лапшу на уши следующему ухажёру. Методом проб и ошибок она познаёт себя, границы собственных возможностей, но вожделенного секса достичь ей так и не удаётся. Остаётся единственный выход – пойти на компромисс с собственной душой и избавиться от пресловутого идеала навсегда. К примеру, сжечь на костре портрет мнимого избранника и вдобавок демонстративно пописать на истлевший холст.



В Китае такое кино, не вписывающееся в традиционные жанровые рамки, едва ли добралось до экранов. Впрочем, его, согласно нынешней китайской цензуре, даже не позволили бы запустить в пре-продакшн. Личностный кризис, который преобразовался в интимный артхаусный фильм, для Гэ мог бы стать первым и последним, ведь её фильм словно вырван из сердца и забыт. Но этот крик души, пускай даже единичный, не мог остаться незамеченным. Спустя два года после премьерного показа фильм выходит в ограниченный прокат. Это случается уже после релиза второго фильма — «Троица» — схожего с дебютом по духу и содержанию.По-видимому, эта тема для Гэ определит всё её дальнейшее режиссёрское творчество, которое только начинает набирать обороты.