На экране трава зеленее

Фильм «Зеленее травы» (Grener grass) вышел в российский прокат 17-го октября. Это полностью авторское кино, которое сделано двумя людьми – Жослин ДеБоэр и Доун Люббе. Они выступают режиссёрами, сценаристами, продюсерами и исполнительницами главных ролей. Это устоявшийся дуэт: девушки снимали короткометражки, режиссировали две серии ютуб-шоу «Адам портит всё», ставили перфомансы. А теперь представили полнометражную версию одноименной короткометражки 2015-го года.

Переводить название можно по-разному, и каждый вариант позволяет иначе интерпретировать картину. С одной стороны, это цитата из английской поговорки «The grass is always greener», у которой есть аналогичный русский вариант. Если подойти к переводу иначе, получим странную фразу о чём-то, что зеленее травы. Как вообще помыслить «более зелёное»? Такое бывает? Впрочем, зритель имеет право воздержаться от осмысления: это хоррор, притворяющийся абсурдистской комедией.

Фильм показывает – ещё раз – американскую мечту и её обитателей. Две молодых матери, Джилл и Лиз, разговаривают о детях, мужьях, бассейнах и, шёпотом, о сексе. Напоминает серию «Отчаянных домохозяек» с поправкой на то, что отчаянные домохозяйки не дарили друг другу младенцев.

«Зеленее травы» высмеивает нравы среднего класса. Предельно вежливые жители застревают на перекрёстках, потому что не могут решить, чей гольфкар (а ради экологии все только на них и ездят) проедет первым. Подруга просит не подержать, а подарить ей младенца – какое право мать имеет отказаться? Жизнь определяется постоянными выходами в свет: на дни рождения детей, совместные ужины и школьные концерты. И героям, и зрителям кажется, что больше ничего не происходит.

Впрочем, в мире «Зеленее травы» есть досадное и расстраивающее. Джилл и её слащавый муж настойчиво просят сына хорошо играть в футбол. Он просто обязан уметь хорошо бегать и высоко прыгать, а когда не делает этого, то расстраивает родителей. В обычном виде мальчик этого делать не может, зато в виде пса только на это и способен. «Так не бывает!» – не бывает точно, и зритель прав, но своими глазами видит обратное.

Страшное и непонятное случается, но оно удивительным образом нормализуется и обыгрывается обществом. Недавнее убийство – повод собраться на вечере памяти и вновь показать себя. Лиз вдруг прячет футбольный мяч под платье и говорит, что беременна. Придётся рожать и растить кусок кожи и наполнителя, но это ещё одна возможность покрасоваться – теперь на пикнике по случаю скорых родов. Хорошо, в мире происходит что-то, но оно не может разрушить идиллии.

Спокойный ход жизни неназванной сабурбии (англ. suburb – пригород) в Северной Америке нельзя нарушить помешательством, убийством, превращением сына в собаку или парадоксальностью самой повседневности. «Нормальное» отклонение от нормы можно убрать. Невозможное, если оно всё-таки случилось, назвать нормальным. Дети играют в футбол на могилах? Ничего страшного.

Когда реальность начинает разрушаться, мир Джилл постепенно тускнеет. В конце фильма героиня отправляется в дом, где выросла. Камера на уровне фар (привет, Дэвид!) переносит зрителей и героиню в мир с обычными оттенками ночи. Приглушённые цвета, обычная одежда новой хозяйки дома и её детей, испачканный костюм самой Джилл – мы уже не в пригороде, где трава зеленее зелёного. В фильм вдруг прорывается реальность, «правильная» и осуждающая. Зависть пропадает, а на вопрос «Всё ли тут нормально?» мы получаем однозначное «нет».

Зритель не может оставаться безучастным: ДеБоэр и Люббе загадывают этические задачи, которые разворачиваются на поле повседневности, но выходят за её пределы. Мы ждём, что появится здравомыслящий персонаж, который вдруг обнаружит абсурдность происходящего. Джилл и её приятельница Ким сидят на веранде. Вдруг Ким начинает упрекать женщину за то, что она отдала своего младенца Лизе. Это торжество адекватности? Нет, Ким недовольна тем, что ребёнок достался не ей.

Фильм вовлекает наблюдателей в действие, играя с разными планами. Периодически камера переключается на вид от первого лица, показывает происходящее глазами убийцы. Закадровый голос жутко передразнивает героиню, и в этот момент изображение дёргается: зрители и убийца суть одно и то же. Впоследствии персонаж появляется на экране – это крупная, неопрятная женщина, которая пробирается в дома и примеряет одежду успешных домохозяек.

Местный доппельгангер не мистичен, но отчаянно хочет вписаться в утопический мир, одновременно его ненавидя. Зритель так же чувствует отвращение к персонажам несмотря на то, что сам кукольный мир кажется идеальным. «Будь в нём я, этого бы не произошло», – в сказке хочется жить правильно, а Джилл и Лиз просто делают всё не так. Мы завидуем героиням, ведь у них трава зеленее.

ДеБоэр и Люббе признаются, что не думали о полнометражном фильме в 2015-м году. Тем не менее фраза «greener grass» постоянно всплывала для описания обычных вещей. То, что российский зритель видит на экране в октябре 2019-го – альманах ужаса повседневности, обнаруживающей свою абсурдность и иррациональность. Мир странный, и мы чувствуем это. «Зеленее травы» –– попытка зафиксировать общечеловеческую паранойю, которая настигает и зрителей, и персонажей.