Рецензия на «Молчание»
Принять веру непросто, не правда ли? Но куда сложнее отречься от неё, если предан ей большую часть жизни. Не потому что усомнился или разочаровался в вере, а потому что выбор невелик: либо отступи, либо умри. Умри ради Господа и покажи свою непреклонность и силу. Отступи ради Господа и покажи своё притворство и разум. Только Бог не подскажет, по какой тропе следовать – он будет наблюдать за тобой молча.
1640 год. Двое священников-иезуитов отправляются в Японию, где царит буддистская культура. Они ищут своего наставника, отца Феррейру, который, как сказано в дошедшем до них письме, отрёкся от христианской веры и теперь всецело посвятил себя буддизму. Но письмо попало им руки очень поздно, а потому священники, усомнившиеся в подлинности письма, решаются отыскать наставника в опасной для них Японии, где приверженцы христианской религии караются смертью. Однако священники и не подозревают, что их миссия откроет им всю правду японского народа, не осознающего христианского учения, но тайно проповедующего его.
К «Молчанию»Мартин Скорсезе преступал долго, целых 27 лет. Мешало то финансирование, то судебные обязательства, то занятость в других проектах. Но цель, зародившаяся в голове у режиссёра ещё со времён его фильма «Банды Нью-Йорка», медленно, но верно добиралась до зрителя. Ещё в детстве Скорсезе был ревностным католиком, намеревался сам избрать путь священника, но, к нашей с вами радости, всё же остановился на кино. Тем не менее, религиозная тематика уже не в первый раз поднимается им на всеобщее обозрение, причём во вкусе абсолютно нетрадиционном. Его «Последнее искушение Христа» в конце 80-ых годов вызвало бурю негодования среди католиков, не поддержавших альтернативную идею режиссёра даже в художественно-изобразительном ключе. С «Молчанием», к счастью, ничего подобного не происходит. Не зря же постановщик провёл в Риме специальный показ для священников-иезуитов.
Судя по всему, новая работа режиссёра вряд ли вызовет новую волну споров или противоречий. Наверное, дело в том, что актуальность и насущность поднимаемого им вопроса утратились в далёких временах написания сценария. В настоящий момент лишь немногие готовы серьёзно и пылко воспринять происходящее на экране, поскольку отношение к религии за последние десятилетия в корне изменилось. Тем не менее, Скорсезе выдаёт нам не историческую справку, а довольно-таки персональную драму, реализация которой неотступно добиралась до кинотеатров. Эта драма несёт в себе одну основную мысль о возможности опровержения любого религиозного течения. А самое важное для религиозных фанатиков – это сила их веры, которая неоспорима даже при убедительных доводах. Но, в качестве вывода, Скорсезе рисует иной путь к сохранению вероисповедания, через наглядное отречение, а не яростную защиту. И, по сути, снова прав, так как вера у каждого человека должна быть внутри, а не на виду у всех.
Кажется, что, добравшись, в конечном счёте, до публики, кинокартина утратила возможное воодушевление, что становится очевидным фактом при просмотре, поскольку постановка не отличается живостью и энергичностью повествования, а заведомо преподносится в неспешном, меланхоличным темпе. Как будто внутренний мир режиссёра стал прообразом для самой киноленты, чья размеренность и измождённость преобладала над динамичностью и лёгкостью. Оттого зачастую складывалось ощущение громоздкости во многих аспектах, включая и мысли, которые Скорсезе стремился передать.
Но немаловажную роль в своеобразной атмосфере фильма сыграли актёры. Неизвестно, какой бы вышла картина, если бы исполнителями оказались актёры, заявленные изначально. Как бы выглядел дуэт Гаэль Гарсиа Берналь и Бенисио Дель Торо – большой вопрос, однако дуэт Эндрю Гарфилда и Адама Драйвера вписался в действие вполне лаконично и по-своему очаровывал публику. Их герои, священники, хоть и едины в своём мировоззрении, но совсем по-разному ведут себя в некоторых ситуациях, что указывает на два непохожих типа темперамента, объединённые одной единственной вещью – верой. Про Лиама Нисона, к сожалению, много не скажешь, ведь его появление в фильме ограничивается какими-нибудь десятью минутами, что не даёт особых поводов для определённой оценки его персонажа. В остальном же, акцент преимущественно сделан на азиатских актёрах, и они-то действительно время от времени поражают своей харизмой, благодаря чему и запоминаются.
«Молчание» похож на исповедь самого Скорсезе. Словно он, пройдя нелёгкий путь, решает завершить начатое ещё 27-ю годами ранее. В фильме нет ни одного лишнего звука, а точнее, звуков как таковых там практически и не услышишь. Всё потому, что, по мнению режиссёра, прислушиваться нужно не к тому, что исходит из фильма, а к тому, что исходит из глубины души каждого из нас. Режиссёр указывает нам на такую истину, какую видит он сам, но только из-за того, что это истина, мы лишь имеем право определить для себя, не сомневаясь, принимать её или же нет.
